Лекции о бессмертии
Лекции о бессмертии
Тайна Смерти является тем вопросом, над которым рано или поздно задумывается каждый человек. Ибо неизбежно каждого ждет эта пугающая и торжественная минута, когда все земные дела заканчиваются и человек оказывается лицом к лицу с тайной, которая касается его одного.
Среди людей, для которых смерть - небытие, существует мнение, что мысли о смерти не только не нужны, но даже вредны, поскольку отвлекают от реальности, наводят тоску, пессимизм и меланхолию. Древние так не считали, ибо сказано:
В этом мире не существует вещей, о которых не стоило бы думать.
Важность подобных размышлений подчеркивал Блез Паскаль: Прекращается ли наша жизнь с плотскою смертью, - писал он, - это - вопрос самой великой важности, и редкий человек не думает об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет в вечную жизнь, и поступки наши будут разумны или бессмысленны. Всякий разумный поступок непременно основывается на уверенности в бессмертии истинной жизни.
Поэтому первая наша забота должна быть о том, чтобы разобрать и понять, что именно в жизни бессмертно. Некоторые люди всеми силами трудятся над тем, чтобы уяснить себе это. Они признают, что от этого должна зависеть вся их жизнь.
Другие люди, хотя и сомневаются в бессмертии, но искренно мучатся своим сомнением и считают его за величайшее свое несчастье. Они ничего не жалеют, чтобы только узнать истину, неустанно ищут ее и считают это самым главным делом своей жизни.
Но есть и такие люди, которые вовсе не думают об этом. Их небрежность там, где дело идет о них самих, удивляет, возмущает и пугает меня [1, c.13].
Именно убеждение в том, что когда-то для каждого из нас наступит конец, конец восприятию, конец мышлению, конец действию, рождает самое тяжелое внутреннее противоречие сознания, «...противоречие, которое большинство людей невысказанно носит в себе всю жизнь, а будучи выражено, оно рождает поразительно горькие слова, вроде тех, которые вложил в уста одного из своих героев Арман Салакру: «Говорят, земля - всего лишь сортировочный пункт на пути в загробный мир. Но почему этот пункт такой унылый?»
Эта бессмысленность конечной жизни, жизни, накапливающей личный опыт, знания, мудрость, равно как эмоции, страсти и мечты, которым суждено внезапно и бесследно исчезнуть, повергает Человека Мыслящего в поистине космический пессимизм по отношению к своей жизни: «Если бы я был поэтом, то воспел бы ужас жизни, если бы я был музыкантом, то передал бы идиотский смех и бессильные слезы, жуткую суматоху заблудших, ожидающих ударов судьбы среди руин... Если бы я был художником, то изобразил бы небо цвета пыли, нависшее над миром», - писал Бернар-Анри Леви. Нераскрытые потенции, рутинная, бессмысленная деятельность - вот причины тревожной и трагической раздвоенности человека, дело разума и рук которого все чаще обращается против него самого.
Мало, ужасающе мало людей, чья жизнь одарена и озарена счастьем творчества души, рождающей совсем иные - светлые и радостные строки.
«Я - душа. Я хорошо знаю, что то, что я отдаю могиле - не я. То что есть мое «Я» - уйдет не туда. Все создано для постоянного подъема, от зверя к человеку, от человека - к Богу... Я чувствую в себе будущую жизнь. Я подобен когда-то срубленному лесу; новые побеги крепче и живее, чем когда-либо были раньше... Вы говорите, что душа - это только результат воздействия телесных сил? Но почему тогда душа моя сияет больше, когда силы тела моего начинают слабеть? Чем ближе к концу, тем яснее слышу я вокруг бессмертные симфонии зовущих меня миров. Это удивительно - и в то же время просто. Это сказка, и это история. Полвека я записываю свои мысли в прозе и стихах; история, философия, драмы, романы, предания, сатиры, оды и песни; я все перепробовал. Но я чувствую, что не сказал и тысячной доли того, что есть во мне. Когда я сойду в могилу, я смогу сказать, как многие другие: «Я закончил свой труд», но я не смогу сказать: «Я закончил свою жизнь». На следующее утро мой труд начнется снова. Могила - не тупик; она - переход. Она закрывается в сумерки. И снова открывается на рассвете», - писал в своей «Интеллектуальной биографии» Виктор Гюго» [2, c.273] .
А вот слова, написанные о. Александром Менем за несколько дней до гибели, говорящие о важности и необходимости изучения выбранной нами темы: «Смерть... Страшное, тяжелое как камень, слово. Однако вычеркнуть его из нашего обихода нельзя. Уход из этой жизни неизбежен. А мы тщетно пытаемся закрыть глаза на действительность. Перед лицом смерти острее встают перед нами вечные вопросы о смысле жизни, о предназначении человека, о достоинстве личности. Это именно те вопросы, которые долгое время были у нас либо отодвинуты на задний план, либо совсем вытеснены из сознания. Здесь одна из причин тяжелого духовного кризиса, к которому пришло наше общество» [3, c.5].
«Откровение о смерти и посмертной судьбе, данное людям, - это маяк, который указывает человечеству выход... Это как бы луч света, который освещает и путь отдельной души, и историю всего человечества. Вопреки тем, кто хочет похоронить человека и убедить его, что конец жизни - это «лопух на могиле», дух в самом своем бытии открывает перспективу вечности. Маленький отрезок, который ему предстоит пройти на земле, раздвигается в безмерность, когда человек ощущает свое бессмертие и единение со Вселенной и Богом. Он трудится, зная, что все прекрасное и подлинное, возникшее в этом мире, достигает в грядущем высочайшего расцвета» [3, c.6].
Однако, кроме нравственных аспектов, размышления о смерти имеют и чисто практическое значение.
Человек умирает только раз в жизни, - писал Павел Флоренский, - и потому, не имея опыта, умирает неудачно. Человек не умеет умирать, - смерть его происходит ощупью, в потемках. Но смерть, как и всякая деятельность, требует навыка. Надо умирать благополучно, надо выучиться смерти. А для этого необходимо умирать еще при жизни, под руководством людей опытных, уже умиравших. Этот-то опыт смерти и дается подвижничеством. В древности училищем смерти были мистерии.
У древних переход в иной мир мыслился: либо как разрыв, как провал, как ниспадение, либо как восхищение. В сущности все мистерийские обряды имели целью уничтожить смерть как разрыв. Тот, кто сумел умереть при жизни, не проваливается в Преисподнюю, а переходит в иной мир. Не то, чтобы он оставался вечно здесь: но он иначе воспринимает кончину, чем непосвященный. Для непосвященного загробная жизнь - это абсолютно новая страна, в которой он не умеет разобраться - в которой он рождается младенцем, не имеющим ни опыта, ни руководителя. Посвященному же эта страна уже знакома, - он уже бывал здесь, уже осматривал ее, хотя бы издали и под руководством людей опытных. Он уже знает все пути и перепутья потустороннего царства и переходит туда не беспомощным младенцем, а юношей или же взрослым мужем. Он, как говорят древние, знает карту иного мира и знает наименования потусторонних вещей, и потому он не растеряется и не запутается там, где от неожиданности толчка и по неопытности, придя в себя после глубокого духовного обморока, непосвященный не найдется как поступить, не поймет, что делать [4, c.5].
В “Тибетской книге мертвых” есть такая мысль: Ты должен понять, что научиться умирать - это самая полезная из всех наук, превосходящая все прочие. Научись умирать и ты научишься жить [5]. Как бы нам хотелось, чтобы глубина этой мысли была понята и оценена по достоинству. Ведь Размышлять о смерти - значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь - не зло [6, c.190].
Вероятно, многие слышали фразу memento mori (мементо мори) - думай о смерти , но далеко не каждый понимает ее сокровенный смысл. Смысл этот заключается в том, чтобы люди, постигшие таинство Смерти (а, значит, Вечной Жизни) постоянно измеряли каждый свой поступок и каждую мысль мерками сознания, поднявшегося над суетой жизни. Это становится возможным только после того, как человек хотя бы один раз в жизни испытает невыразимое чувство глубокого спокойствия и абсолютной независимости от материальных обстоятельств, когда он перестанет отождествлять себя только с физическим телом и сумеет остановиться в бесконечной сутолоке мелких земных проблем, волнений и огорчений, когда он сможет оторвать свой взор от поверхности земли и заметит Беспредельность неба над головой, когда, наконец, он всем своим существом беззаветно поверит в Вечность своего существования и его Великое предназначение. Это заставит его изменить образ жизни и образ мышления, и это есть главный мотив размышлений о Смерти!
Психологию memento mori прекрасно иллюстрирует Эпиктет, излагая свои мысли в простой понятной большинству людей форме. Вот отдельные выдержки из его Бесед :
Люди затрудняются, беспокоятся и волнуются только тогда, когда они заняты внешними делами, от них независящими. В этих случаях они тревожно спрашивают себя: Что я стану делать? что-то будет? что из этого выйдет? как бы не случилось того или другого? Так бывает с теми, которые постоянно заботятся о том, что им не принадлежит.
Наоборот, человек, занятый тем, что от него самого зависит, и полагающий свою жизнь в работе самосовершенствования, не станет так тревожить себя. Если бы он и стал беспокоиться о том, удастся ли ему удержаться истины и избегать лжи, то я сказал бы: успокойся, - то, что тревожит тебя, находится в твоих собственных руках; гляди только за своими мыслями и поступками и старайся всячески исправлять себя. Так и не говори: Что будет? Все, что ни случится, ты обратишь себе в поучение и пользу.
- А если я умру в борьбе с несчастьями?
- Ну что же? В таком случае ты умрешь смертью человека честного, совершая то, что ты должен совершать. Нужно же тебе все равно умереть, и смерть должна же застать тебя за каким-нибудь делом. Я был бы доволен, если бы смерть застала меня за делом достойным человека, за делом добрым и полезным всем людям; или чтобы она застала меня в то время, когда я стараюсь исправлять себя. Тогда я мог бы поднять руки к Богу и сказать Ему: Господи! Ты знаешь Сам, насколько я воспользовался тем, что Ты дал мне для понимания Твоих законов. Упрекал ли я Тебя? Возмущался ли против того, что со мной случилось? Уклонялся ли от исполнения своего долга? Благодарю Тебя за то, что я родился, за все дары Твои!
Может ли быть лучшая смерть? Чтобы дожить до такой смерти, тебе не нужно многого лишиться, хотя, правда, этим самым ты многое приобретешь. Если же ты захочешь удержать то, что не твое, то непременно потеряешь и то, что твое.
Кто хочет иметь успех в мирских делах, тот не спит по целым ночам напролет, постоянно хлопочет и суетится, подделывается к сильным людям и вообще поступает как подлый человек. И, в конце концов, чего он всем этим добился? Он добился того, что его окружают некоторыми почестями, что его боятся и что он, сделавшись начальником, распоряжается какими-нибудь поступками. Неужели же ты не захочешь сколько-нибудь потрудиться для того, чтобы освободить себя от всех таких забот и спать спокойно, ничего не боясь и ничем не мучаясь? Знай же, что такое спокойствие души не достается даром [1, c.12].
Свободным человеком бывает только тот, с которым случается все так, как он того хочет. Но значит ли это, что с ним непременно случится все то, что ему вздумается? Нисколько... Мы бы никогда ничему не научились, если бы делали так, как только нам вздумается. Значит, для того, чтобы быть свободным человеком, не следует желать зря всего того, что только придет в голову. Напротив того, свободный человек должен выучиться желать и соглашаться со всем тем, что с ним случается, потому что то, что с человеком случается, случается не зря, а по воле Того, Кто управляет всем миром [1, c.55].
Все то, чем люди так восхищаются, все, ради приобретения чего они так волнуются и хлопочут, все это не приносит им малейшего счастья. Покуда люди хлопочут, они думают, что благо их в том, чего они домогаются. Но лишь только они получают желаемое, они опять начинают волноваться, сокрушаться и завидовать тому, чего у них еще нет. И это очень понятно, потому что не удовлетворением своих праздных желаний достигается свобода, но, наоборот, избавлением себя от таких желаний.
Если хочешь увериться в том, что это правда, то приложи к освобождению себя от своих пустых желаний хоть наполовину столько же труда, сколько ты до сих пор тратил на их исполнение, и ты сам скоро увидишь, что таким способом получишь гораздо больше покоя и счастья.
Покинь общество людей богатых и влиятельных; перестань угождать людям знатным и сильным и воображать, что от них ты можешь получить что-либо нужное тебе. Ищи, наоборот, у людей праведных и разумных того, что можешь ты от них получить и, уверяю тебя, не с пустыми руками уйдешь ты от них, если только придешь к ним с чистым сердцем и добрыми мыслями.
Если ты не веришь мне на слово, то хоть на время попробуй сблизиться с такими людьми, постарайся сделать хотя бы несколько шагов на пути к истинной свободе. А тогда уж сам решай, куда тебя больше тянет: к благу и свободе или к злу и рабству. В таком опыте ведь нет ничего постыдного. Испытай же себя ... [1, c.34].
Разница между человеком разумным и неразумным состоит в том, что неразумный человек постоянно волнуется и жалеет о том, что от него не зависит, например, о своем ребенке, отце, брате, о своих делах, о своем имуществе. Разумному же человеку, если и случается беспокоиться и печалиться, то только о том, что зависит прямо от него, то есть о том, что касается его собственных мыслей, желаний и поступков.
Если с нами случается какая-то неприятность или мы попадаем в какое-нибудь затруднение, то все мы бываем склонны обвинять в этом других людей или судьбу свою, вместо того, чтобы сообразить, что если внешнее, от нас независящее, становится для нас неприятностью или затруднением, то, значит, в нас самих что-нибудь не в порядке [1, c.60].
Нет такого крепкого и здорового тела, которое никогда не болело бы; нет таких богатств, которые не пропадали бы; нет такой высокой власти, под которую не подкапывались бы. Все это тленно и скоропреходяще, и человек, положивший жизнь свою во всем этом, всегда будет беспокоиться, бояться, огорчаться и страдать. Он никогда не достигнет того, чего желает, и впадет в то самое, чего хочет избегнуть.
Одна только душа человеческая безопаснее всякой неприступной крепости. Почему же мы всячески стараемся ослабить эту нашу единственную твердыню? Почему занимаемся такими вещами, которые не могут доставить нам душевной радости, а не заботимся о том, что одно только и может дать покой нашей душе?
Мы все забываем, что если совесть наша чиста, то никто не может нам повредить, и что только от нашего неразумия и желания обладать внешними пустяками происходят всякие ссоры и вражды [1, c.47].
Создав меня таким, каков я есть, Бог как бы сказал мне так: Эпиктет! Я мог бы даровать гораздо больше твоему ничтожному телу и твоей маленькой судьбе. Но не упрекай Меня в том, что Я этого не сделал. Я не хотел даровать тебе полной свободы делать все, что тебе вздумается, но Я вселил в тебя божественную частицу Себя Самого. Я даровал тебе способность стремиться к добру и избегать зла; Я вселил в тебя свободное разумение. Если будешь прикладывать свой разум ко всему тому, что случается с тобою, то ничто в мире не будет служить тебе препятствием или стеснением на том пути, который Я тебе назначил; ты никогда не будешь плакаться ни на свою судьбу, ни на людей; не станешь осуждать их или подделываться к ним. Не считай, что этого мало для тебя. Неужели мало для тебя того, чтобы прожить всю твою жизнь разумно, спокойно и радостно? Так довольствуйся же этим! [1, c.77].
‹ Тибет и тибетский Буддизм