ОМ МА НИ ПАД МЕ ХУМ

ОМ:

ОМ, ранее применяемый в космическом параллелизме ведических жертвенных церемоний, становится одним из наиболее важных символов йоги. После того как он был освобожден от мистицизма и магии жертвенной практики, а также от философских спекуляций раннерелигиозной мысли, ОМ превращается в одно из основных средств в практике медитации и внутреннего объединения (что и является актуальным значением термина "йога"). Таким образом, ОМ превращается из метафизического символа в разновидность психологического инструмента или "посредника" для концентрации.

    "Подобно тому, как паук, поднимаясь по своей нити, достигает свободы,
    так и йогин восходит к освобождению посредством слога ОМ".

В "Мантраяна Упанишаде" ОМ сравнивается со стрелой, увенчанной наконечником манаса (мысль), которая вкладывается в лук человеческого тела; пронзая мрак неведения, она достигает лучезарного света Высшего Состояния.

Сходный отрывок встречается в "Мундака Упанишаде" [2.2, 3]:

    "Взяв, как лук, великое оружие Сокровенного Учения (упанишад), вложи в него стрелу, заостренную непрестанной медитацией. Натяни тетиву разумом, преисполненным Тем (Брахманом). Проникнись, о благородный, Вечным, как Целью. Пранава (ОМ) – это лук; стрела – Атман; Брахманом зовут эту цель. Проникнись Им со вниманием, да соединишься ты с Ним, как стрела с целью".

В "Мандукья Упанишаде" значение звуков, составляющих ОМ, и их символическое толкование описаны следующим образом: "О" есть сочетание "А" и "У"; поэтому весь слог содержит три элемента – А-У-М. Поскольку ОМ является выражением наивысшей способности сознания, эти три составляющих элемента объясняются как три уровня сознания: "А" – бодрствующее сознание (санскр. джаграт); "У" – сознание во сне со сновидениями (санскр. свапна) и "М" – сознание в глубоком сне без сновидений (санскр. сушупти), ОМ в целом представляет всеобъемлющее космическое сознание (санскр. турийя) четвертого уровня, за пределами слов и понятий – сознание четвертого измерения.

Однако выражения "бодрствующее сознание", "сознание во сне со сновидениями" и "сознание в глубоком сне" не следует понимать буквально, но как: 1) субъективное сознание, основанное на восприятии внешнего мира, т.е. наше обычное сознание; 2) сознание нашего внутреннего мира, т.е. мира наших мыслей, чувств, желаний, устремлений, которое мы можем назвать также духовным сознанием; 3) сознание недифференцированного единства, не разделенного более на объект и субъект и полностью пребывающее в самом себе. В буддизме оно описывается как состояние бескачественной неограниченной Пустотности (санскр. шуньята).

Тем не менее четвертое и наивысшее состояние (турийя) различными философскими школами описывается по-разному, в соответствии с их представлением о том, что следует рассматривать как наивысшую цель или идеал. Для одних это – состояние разобщения, изоляции (санскр. кевалатва), чистого самобытия; согласно другим, это – растворение в более высоком бытии (санскр. сайуджйатва) или в безличном состоянии вселенского брахмана; для третьих это – неописуемая свобода и независимость (санскр. сватантрия) и т.д. Но все направления мысли согласны в том, что это состояние не подвержено смерти и страданию, в нем нет ни рождения, ни старения; и чем ближе мы подходим к эре буддизма, тем яснее нам становится, что эта цель не может быть достигнута без отбрасывания всего того, что составляет нашу так называемую "самость", наше эго.

Процесс возрождения ОМ в Махаяне может быть адекватно понят лишь на основе цельного воззрения на всю систему и практику мантр. В данном случае достаточно указать на природу священного слога, освобождающую разум и душу. Его звучание раскрывает сокровеннейшие глубины человека для восприятия вибраций высшей Реальности – не той, что вне его, а той, что извечно присутствует внутри и вокруг него, от которой он сам отгородился стеной своего иллюзорного эго. ОМ является средством, разрушающим это искусственное заграждение, и через него приходит сознание бесконечности нашей истинной природы и нашего единства со всем живущим.

ОМ – это изначальный звук вневременной реальности, вибрирующий в нас с безначального прошлого и отражающийся в нас, когда мы развиваем наше внутреннее чувство слышания совершенным успокоением ума. Это запредельный звук врожденного закона всех вещей, вечный ритм всякого движения, ритм, в котором этот закон становится выражением совершенной свободы.

Поэтому в "Шурангаме Сутре" сказано:

    "Вы изучали Учение, слушая слова Владыки Будды, и заучивали их наизусть. Почему же вы не учились из своих собственных глубин, внемля звучанию вам Присущей Дхармы, почему не воплотили Ее в своей жизни посредством последующего размышления?" (Buddhist Bible, 1938, с. 258).

Звук ОМ, произносимый сердцем и губами человека, искренне отдавшегося вере (шраддха), подобен раскрытию объятий для того, чтобы обнять все живое. Он выражает не возвеличивание своего "я", а скорее вселенское восприятие, восторг и открытость, сравнимую с цветком, раскрывающим свои лепестки сразу и всем, кто воспринимает его свежесть. Он – дарующий и взимающий в одно и то же время; он принимает то, что свободно от жадности, и отдает тому, кто не пытается силой воздействовать на других.

Таким образом, ОМ стал символом вселенской позиции Буддизма в его махаянском идеале, не знающем различия школ, равно как и Бодхисаттва, который открывает врата спасения всем существам без различия и который одновременно помогает каждому согласно его собственным нуждам, его собственной природе и его собственному пути. Такой идеал отличается от догмы постольку, поскольку он предлагает и поощряет свободу личного выбора. Но это он подтверждает не каким-либо историческим сертификатом, а лишь исключительно ценностью для настоящего времени – не логическими доказательствами, но своей способностью вдохновлять и своим созидательным воздействием на будущее.