Катарсис

Первое что почувствовал Владимир, так это то, что кто-то толкает его под локоть. Он завертел головой, просторное помещение, заполненное людьми, высокие потолки, впереди сцена, на которой располагался стол, за столом сидели трое мужчин и одна женщина. Сам он сидел в пятом ряду от сцены, постепенно до него стало доходить, что он сидит в клубе на партсобрании в небольшом городке на периферии, куда его направили по рабочей командировке из Москвы. Сосед сидящий рядом произнес: “ Владимир Иванович, пожалуйста, скажите слово, мы ждем” Полный человек в черном костюме встал из-за стола стоящего на сцене и произнес: ” Владимир Иванович, ну мы просим вас, буквально два слова, так сказать для ознакомления с вами и вашими целями”
   Владимир поднялся со своего места, оглядел присутствующих в зале и начал громко говорить: “ Извините товарищи, немного поду стал с дороги, но я товарищи, первым делом хотел бы познакомиться с рабочим коллективом и мне повезло, что именно сегодня когда я приехал к вам на шахту, у вас проходит партийное собрание. Сегодня я выступать не буду, а завтра всех приглашаю на собрание, которое состоится в этом же зале, в 7 часов вечера”
“Чево рассказывать будете?”: кто-то выкрикнул из зала.  Владимир поправил воротник рубашки и, предав лицу солидное выражение, ответил: “Цель моего приезда товарищи, донести до вас новые решения и постановления коммунистической партии и правительства принятые на последнем внеочередном съезде компартии!”
   Полный мужчина в костюме захлопал в ладоши, в зале раздались слабые аплодисменты. “ Спасибо дорогой товарищ, я так же не могу скрывать от всего коллектива, что вы товарищ Владимир Иванович лично были знакомы с товарищем Дзержинским”: произнес мужчина со сцены. В зале началось движение и громкий шепот. Мужчина продолжил: ” И не могли бы вы в краткой форме так сказать, рассказать нам о нашем Железном Феликсе, о вашем знакомстве с товарищем Дзержинским. Тишина в зале!  Так сказать для положительного примера, для нашей молодежи“
  Владимир подозрительно посмотрел на соседа. “Когда он успел разболтать директору, и что он еще наговорил про меня”: мелькнула мысль в его голове. Снова медленно поднявшись, окинув строгим взглядом присутствующих, Владимир твердо произнес: “Хорошо”. Он стал протискиваться между рядов к сцене. Все внимательно следили за его действиями. Поднявшись на сцену, он встретил одобрительное выражение на лице директора. Повернувшись к публике Владимир начал: “Это было в двадцатом году, осенью, я тогда еще был совсем зеленый, мне шел семнадцатый год, но все помню, как будто это было вчера. Да и можно ли товарищи, забыть такую встречу, которая изменила всю мою жизнь!” С первых рядов в зале раздались аплодисменты. Владимир продолжил: ” Так сложились обстоятельства, что я попал на Лубянку. Пригласили меня туда, так сказать в качестве свидетеля, по одному уголовному делу. Дело было об ограблении продовольственного магазина, а я оказался свидетелем этого преступления, и я посчитал своим долгом доложить и помочь нашей доблестной милиции в поимке бандитов, тем самым, проявив гражданскую ответственность, товарищи”
- И че, поймали, бандитов - кто-то выкрикнул из зала.
- Попрошу не перебивать, товарищи! - Громко приструнил директор - Продолжайте Владимир Иванович.
Владимир поправил ремень на брюках, разглаживая его руками от пряжки за спину, сделал короткий шаг в правую сторону, кашлянул и, придав лицу строгое выражение продолжил: ”Так получилось, что когда мы вошли внутрь здания, я отстал, от сопровождавшего меня милиционера и потерял его из виду. Когда понял, что меня потеряли тоже, я испугался, а спросить других людей попадавшихся мне на встречу мне было стыдно. С перепугу я побежал по лестнице и не заметил поднимающуюся группу людей на встречу мне. И надо же так было случиться, что я столкнулся плечом к плечу с крупным детиной в кожаной куртке, от удара об него я упал на заднее место, а когда я, сидя на полу, пытался понять, что случилось, в этот момент я услышал мягкий, заботливый голос: “ Не ушиблись?” Когда я поднял глаза, то увидел Его, я увидел самого Председателя ВЧК товарища Дзержинского! Но сперва я не поверил своим глазам, товарищи, но когда услышал другой голос, а голос сказал: “Пойдемте, Феликс Эдмундович, товарищи разберутся” Я понял, точно, это был он, я видел его в газетах и на плакатах, а здесь прямо таки столкнулся с Ним. Все что я мог сделать в тот момент, так это произнести: “Феликс...!” А меня уже держали за руки и за шею два здоровенных охранника.
- Не как признали? - спросил меня Дзержинский.
- Да как не признать, вы такой... - заволновавшись, ответил я.
- Сколько вам лет, молодой человек? - опять задал вопрос Председатель ВЧК.
- Семнадцать - ответил я.
- Уже взрослый и чем же вы занимаетесь, где работаете? спросил он снова и посмотрел на своих товарищей.
- Я сейчас не работаю, но скоро буду... запинаясь, ответил я.
- А кем же вы хотите быть? - ласково поинтересовался он.
- Хочу быть чекистом - быстро ответил я. Сам не знаю, как так я захотел им быть, наверное, ляпнул от волнения.
- Растет смена - произнес он весело, и все рассмеялись.
- Шустрый малый, что скажете, Феликс Эдмундович, берем мальца в помощники? - обратился к Председателю рядом стоящий человек в форме, и все дружно засмеялись. Посмеявшись, они пошли наверх, а я остался стоять с подоспевшими ко мне милиционерами.  И в этот же день, меня назначили агентом. В дальнейшем я докладывал в ВЧК обо всех подозрительных типах, которые появлялись на нашей улице: Сухаревке. Так началась моя трудовая деятельность на пользу нашей доблестной милиции. Вот такая история, товарищи! ” Владимир закончил и повернувшись, улыбаясь, посмотрел на директора и сидящих за столом. Люди за столом захлопали в ладоши. “Ай да молодец Владимир Иванович! Ну и повезло вам, так встретится! “ Радуясь за московского гостя, произнес директор. Владимир окинул зал взглядом и с разочарованием обнаружил, что большая часть слушателей не разделяет восторга директора. На унылых лицах шахтеров застыла маска безразличия или усталости. Ему попались несколько оживленных глаз на первом ряду, где очевидно сидело мелкое начальство. Сев на свое место, московский гость ощутил, как зал постепенно забыл о его присутствии.