Существует ли интеллект как психическая реальность?
М. А. ХОЛОДНАЯ
СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ПСИХИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ?
Литература:
1. Анастази А. Психологическое тестирование. Кн. 1. М., 1982. 318 с.
2. Веккер Л. М. Психические процессы. Т. 3. Л.. 1981. 326 с.
3. Величковский Б. М., Блинникова И. В., Лапин Е. А. Представление реального и воображаемого пространства // Вопр. психол. 1986. № 3. С. 103—112.
4. Выготский Л. С. О психологических системах//Собр. соч. М., 1982. С. 109—131.
5. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. Киев: Выща школа 1985, 295 с.
6. Холодная М. А. Интегральные структуры понятийного мышления. Томск, 1983. 189 с.
7. Холодная М. А. Структурный подход в психологическом исследовании мышления // Проблемы философии: Основные принципы построения научных теорий. Киев: Выща школа. 1988. С. 94-102.
8. Bohmen S. What is intelligence? Stockholm: Almqvist & Wiksell Intern.. 1980.
9. Eysenck H. /. (ed.). A model for intelligence. N. Y.» Berlin. Heidelberg: Springer-Verlag, 1982.
10. Harvy O.J., Hunt D. E., Schroder H. M. Conceptual system and personality organization N. Y.. London: John Wiley & Sons. 1961.
11. Hunt E. Intelligence as an information processing concept // Brit. J. of Psychol. 1980. 71. p. 449—474.
12. Jensen A. R. Psychometric "g" as a focus of concerted research effort // Intelligence. 1987. 11. P. 193—198.
13. Miles T. R. On defining intelligence // The Brit. J. of Educat. Psychol. 1957. 27. P. 153—167.
14. Oatley K. Perceptions and representations. Cambridge: Cambridge Univ. Press., 1978.
15. Sternberg R. J. et al. People's conceptions of intelligence // J. of Pers. and Soc. Psychol. 1981. 41. P. 37—55.
16. Sternberg R. J. Human intelligence: The model is the message // Science. 1985. 230. N 4730. Р. 1111—1118.
17. Sternberg R. J. Inside intelligence // Amer. Scientist. 1986. 74. N 2. Р. 137—143.
18. Thompson J. Intelligence // P. McGuffin, M. F. Shanks, R. G. Hodgson (eds.) The scientific principles of psychopathology. N. Y.: Grune & Stratton, 1984.
Очевидность теоретической и практической значимости надежных знаний о природе интеллектуальных способностей человека контрастирует с реальным, весьма неудовлетворительным положением дел в психологии интеллекта, обнаруживающим себя, в частности, в нарастании критики самого понятия «интеллект». А. Дженсен, видный специалист в этой области, в одной из своих последних публикаций вынужден был заявить, что для научных целей от понятия «интеллект» вообще следует отказаться [12]. Суждение это отнюдь нельзя отнести на счет экстравагантности авторской позиции. Анализ наличного уровня теоретических и эмпирических материалов свидетельствует о сложившейся кризисной ситуации, суть которой можно обрисовать двумя словами: «Интеллект исчез». Попробуем вкратце проследить некоторые этапы становления этого понятия с тем, чтобы определить те основные противоречия, которые поставили под вопрос возможность существования термина «интеллект» в статусе психологической категории.
Интеллект традиционно исследовался в рамках двух основных направлений: тестологического и экспериментально-психологического. Впервые о существовании индивидуальных различий в умственных (интеллектуальных) способностях заговорил, как известно, Фр. Гальтон. Гальтон в качестве референтного проявления интеллекта рассматривал степень выраженности простейших сенсорных функций (различительной чувствительности в условиях восприятия цвета, размера, высоты звуков, времени реакции на свет, звук и т. д.). Впоследствии Бине и Симон включили в свою интеллектуальную шкалу, ориентированную на измерение уровня умственного развития ребенка, более сложные познавательные функции (запоминание, осведомленность, понимание и т. д.). На данном этапе развития тестологии интеллект рассматривался, таким образом, не столько как способность к познанию, сколько как достигнутый уровень психического развития, проявляющийся в показателях степени сформированности определенных познавательных функций (как вербальных, так и невербальных), а также степени усвоения определенных знаний и навыков. Предметом тестологических исследований оказались, следовательно, уровневые проявления интеллектуальной деятельности, причем именно те уровневые свойства интеллекта, которые достаточно однозначно соотносились с академической успеваемостью. Поэтому неудивительно, как справедливо отмечает А. Анастази, что «большинство тестов, названных в 20-х гг. тестами интеллекта, позднее стали называться тестами способностей к учению» [1; 26). Интеллект, как мы видим, «исчез», его заменило понятие «способность к обучению».
Исследования Терстоуна, Гилфорда и других авторов зафиксировали тот факт, что различные интеллектуальные тесты достаточно часто весьма слабо или вообще не коррелируют друг с другом. Интеллект, таким образом, опять «исчез», распавшись на множество самостоятельных «первичных интеллектуальных способностей».
Наконец, достаточно скоро выяснилось, что традиционные интеллектуальные тесты оказались чрезмерно чувствительными к особенностям социальной компетентности людей. Попытка создать свободные от культурных влияний тесты окончилась фактической неудачей, так как оперирование картинками, геометрическими фигурами и т. д. также требовало сформированности навыков, которые в существенной степени зависели от социального опыта человека. И снова интеллект «исчез», оставив вместо себя индивидуальные различия в степени социализации.